В вечернем городе шел снег. Всё вокруг вдруг оказывалось под его белым пушистым покрывалом. Было тепло и поэтому маленькие снежинки слипались в большие хлопья, которые сверкали в свете ярких городских огней. Почему-то вспомнились строки:
…Безразличие и вьюга
Управляют на Земле,
Это − время для досуга
С чашкой чая на столе.

В семь часов вечера улицы были еще людны. Кто-то шел после рабочего дня домой, кто-то просто прогуливался по заснеженным тротуарам, любуясь красивой погодой и радуясь жизни со своим любимым человеком.
По одной из таких улиц неспешно шла девчонка, которая неуловимо отличалась от остальных прохожих. На ней были черные облегающие джинсы, блестящие туфли на высоких каблуках и короткая кожаная куртка. Красивое лицо имело тонкие аристократические черты. Густые каштановые волосы были уложены в незамысловатую прическу, которая еще больше подчеркивала красоту ее обладательницы. Девушка была прекрасна, но от остальных прохожих она отличалась не красотой, а тем, что можно было прочесть в глазах. Её блуждающий взгляд скользил по безразличных прохожих, сверкающих рекламах, черных деревьях и белых хлопьях снега, падающего с неба. В нем можно было увидеть, что мысли девушки летали далеко-далеко отсюда. В ее взгляде, ясно читалась грусть и одиночество.
Позволим себе посмотреть, какие мысли витали в ее голове:
− Ну здравствуй, улица Пушкина, вот опять, я пришла к тебе. Ты знаешь, я не люблю зиму, ее холод, ветер и снег. Я не люблю это время суток, когда здесь много прохожих. Я люблю осень, когда деревья разукрашены в самые яркие краски, и кажется, что кусочки золота лежат прямо под ногами. Но я всегда прихожу к тебе когда мне особенно плохо, и когда совсем не с кем поговорить об этом. Ты знаешь, я сильная, но все имеет предел, и вот я снова здесь. В последнее время я бываю тут все чаще и чаще, почему? Мне плохо. Я больше не могу жить по-прежнему, жить без смысла. Я работаю в успешной фирме, я человек обеспеченный. Но ведь это не главное, да? У меня никогда небыло по-настоящему близкого мне чело-века. Те парни, с которыми я встречалась − случайные люди. Я для них − временный вариант. Я не могу так. Уже полгода у меня никого нет. Я пыталась убить в себе все чувства, чтобы они не мучили меня. Я пыталась уйти с головой в работу, в увлечения, чтобы отвлечься от них, но закончилось это все глубокой депрессией. Я сравниваю ее влияние с плохим ластиком, который стирает все чувства, мысли и стремления, а за собой оставляет серый смазанный след. И оно во мне! Этой серой мазней истерта вся моя жизнь, и меня все время мучит вопрос: а зачем? Зачем этот снег, если некуда по нему идти? Зачем эти дома, если в них нет никого, кто дорог мне, и кому дорога я? Все эти полгода мне было очень пло-хо, и мне казалось что хуже некуда, но каждый раз просыпаясь утром я чувствовала себя еще ужаснее. Я не могу ничего делать, не могу говорить, не могу улыбаться. Мои улыбки уже давно похожи на лицемерные гримасы, каждое слово приходится выдавливать из себя невероятными усилиями, любое начатое дело останавливается, едва успев начаться. Любимые увлечения не радуют, телевизор хочется разбить, книги не вынимаются из полочек. Я бреду в темноте, не известно куда и откуда. Господи, как я устала.
И вот теперь я пришла попрощаться с тобой. Навсегда. Я решилась поставить жирную точку на этой бессмыслице. Возможно ты осуждаешь меня, но это лучше, чем сойти с ума, а я сейчас так близка к этому. Прощай. Возможно в следующей жизни мы еще встретимся, но сейчас − GAME OVER.
Вот о чем думала красивая девушка, прогуливаясь по вечерней заснеженной улице. Проследуем же за ней. Она шла, не обращая внимания на прохожих, все убыстряя шаг. Сначала это было почти незаметно, но вот она свернула в проулок и сорвалась на бег. Ее каштановые кудри растрепались по плечам, лицо раскраснелось, и сейчас было трудно узнать в ней ту спокойную красивую девченку с аристократическим лицом, которой она была минуту назад. Девушка быстро бежала по мокрому снегу, но казалась еще прекраснее.
Влетев в подъезд, она трясущейся рукой пятнадцать минут пыталась открыть дверь своей квартиры. Ключ не хотел попадать в замочную скважину, не хотел поворачиваться в ней и пропускать хозяйку домой, от чего на ее глазах выступили слезы, и косметика растеклась по лицу. Девушка села на ступеньку и, закрыв лицо руками, заплакала. Она редко позволяла себе слезы, считая себя сильнее этого, но сейчас они текли по ее щекам, резкие всхлипы душили и прогоняли все мысли прочь. Вдруг послышались шаги по ступенькам, и с верхнего этажа спустилась ее лучшая подруга.
− Ира! Привет. Что случилось? − спросила она.
− Таня, − всхлипы мешали говорить, − я не могу открыть дверь.
Та, которую звали Таней, взяла ключ, и он легко повернулся в замочной скважине.
− Не плачь, вот и все.
− Спасибо! Ты мой спаситель. Нервы ни к черту…
− Слушай, Иришка, не расстраивайся. Хочешь, я к тебе через полчаса зайду, и мы поговорим?
− Да, тоесть нет, слушай, ты не обязана…
− Я быстро вернусь. − перебила ее Таня и выбежала на улицу.
Ира открыла дверь и оказалась дома. В квартире было аккуратно убрано. Красивая мебель расставлена со вкусом, что делало честь хозяйке. Ира быстро разделась, положив вещи на кресло, и осталась в одних белых трусиках, которые классно смотрелись на ее красивых формах. Она включила напор воды и, раздевшись, нырнула под душ. Теплые струйки приятно стекали по ее лицу, она подставляла его под воду, словно старалась смыть свою грусть и отменить решение, но это не помогало. Когда ее начала бить дрожь, она вышла из ванны в белом пушистом халате, в который куталась, пытаясь защититься от холода. Ира медленно окинула взглядом комнату.
− Что должен чувствовать человек, пытающийся совершить самоубийство? − подумала она. − Страх? Да, мне страшно. Мне очень страшно. Но кто может защитить меня? Кто может убедить меня не делать того, что я хочу сделать?
Халатик упал на пол, открыв прекрасное обнаженное тело. Девушка подошла к письменному столу, в центре которого стояла бутылочка, на которой была видна надпись − «Хлороформ». Рядом с ней лежала белая марлевая повязка из тех, которые используют врачи для защиты от гриппа. Сейчас она послужит для более значимой цели. Но чем ближе подходила Ира к своей кровати со своим сокровищем, прижатым к упругой груди, тем сильнее уменьшалась ее решимость.
− Мне страшно, − вдруг подумала она. − А что ждет меня ТАМ? Где я окажусь, когда перешагну эту черту? Почему я думаю, что там лучше чем здесь? Почему? Да потому, что здесь я сойду с ума. Я не могу больше это все терпеть. Простите все.
Девушка услышала стук в дверь, но никак не отреагировала. Она легла на кровать, обильно полила повязку хлороформом и закрепила ее на лице. Первый вздох дался больно, но через секунду сознание уплыло, и наступила темнота.
Ира уже не услышала как Таня, не дождавшись хозяйки, обнаружила, что дверь не закрыта на замок. Она тихо зашла в квартиру.
− Ира! Ты где? Ира! − позвала она. Девушка заметила курточку на кресле и поняла, что хозяйка дома. Сразу бросился в глаза след от мокрых тапочек на полу, который вел в спальню. Таня поняла, что что-то случилось. Она бросилась туда и увидела обнаженную подругу с повязкой на лице. Возле кровати валялась бутылочка Хлороформа. Таня работала медсестрой в одной частной поликлинике. Она сразу поняла что произошло.
Ира открыла глаза и обнаружила себя лежащей в своей постели бес повязки и с головной болью. Она повернула голову и увидела рядом спящую на кресле свою лучшую подругу Таню. Девушка попыталась подняться, но сильно закружилась голова и она без сил упала на подушку, разбудив подругу.
− Иришка, Иришка… Зачем ты это сделала? − грустно спросила Таня. Она встала с кресла и села на кровать рядом с подругой. Ира заметила у нее под глазами красные круги от слез, и догадалась, что сама, наверное, выглядит не лучше.
− Ты плакала… Я дура, да?
− Я ПЛАКАЛА? Да я чуть с ума не сошла! − Девушка уже почти кричала − Пойми, это − не выход. Поговори со мной, расскажи о твоей проблеме. Тебя бросил парень? Так я тоже вчера со своим поссорилась. Он сказал, что не хочет меня больше видеть.
И тут Ира поняла, что не может и не хочет это скрывать от подруги, и рассказала ей все.
Вечер застал девушек рыдающими друг у дружки на плече. Таня перебирала непослушные каштановые локоны подруги, и это действовало на нее успокаивающе. Ира увиде-ла что все еще обнажена, но ее это не стесняет. Она вдруг перестала плакать, потому, что почувствовала еле уловимую ниточку, тянущуюся от ее сердца. Это было настолько ново и необычно, что девушка не сразу поняла куда ведет эта невидимая нить. Слезы сразу высохли на ее глазах, улыбка готова была сорваться с ее губ от смешанного чувства радости и удивления, и она вдруг поняла, что ощущает сильное притяжение к своей лучшей подруге. Это было удивительно, но в израненной Иришкиной душе вдруг родилось чувство такой силы, что на мгновение ей показалось, что она сошла с ума. Это ведь Таня спасла ей жизнь, она одна всегда понимала ее, была с ней в горе и радости, и сейчас было так приятно уткнуться носом в ее белокурые кудри и позабыть обо всем на свете. И, повинуясь внезапному порыву, Ира еще крепче притянула девушку к себе и подарила ей горячий поцелуй. Он длился всего несколько секунд, но когда девушки отстранились, Таня обнаружила свои руки на груди Иры. Подруги смотрели друг на дружку непонимающими взглядами.
− Ира, что это было?
− Волшебство.
− Мы целовались? Мы же подруги?.. Или уже не нет?..
− Таня, мне кажется, что я люблю тебя. Но это ведь неправильно, да? Теперь ты будешь ненавидеть меня?..
− Глупышка, любовь не бывает неправильной.
− Но… Значит ты не обижаешься на меня?
− Нет, но нам надо разобраться в своих чувствах. Сейчас мне лучше уйти, а завтра вечером мы поговорим. Хорошо?
− Таня… − позвала Ира уже собиравшуюся уходить подругу.
− Что?
− Приходи поскорее…
Но девушка не ответила. Она чмокнула подругу в губы и выбежала из квартиры.
Таня пришла домой и заперлась в своей спальне, чтобы никто не помешал ей. Она досих пор была в шоке от того поцелуя, который подарила ей Ирина пять минут назад. Это было так неожиданно, и … приятно. Ни один поцелуй не мог сравниться с этим. Он был голоден, важен, неотложен. Как будто от него зависела жизнь, и в сущности так и было. До этого девушка встречалась со многими парнями, но…и тут ее осенило. Ведь она никого из них не любила. И Таня поняла: всё предыдущее было просто игрой, затеянной ради «так надо». Она хочет получить то, что почувствовала в объятиях лучшей подруги, хочет еще раз прикоснуться к ней, прильнуть к ее губам. И этажом ниже ждет ее та, которую она искала, возможно, всю свою жизнь. Хлопок закрываемой входной двери закрепил принятое решение.
А в это время, Ира сидела на кровати и смотрела в одну точку. Только что она потеряла лучшую подругу. Завтра она придет и скажет, что всё было ошибкой. И тогда… она не знала что будет тогда. Но ее размышления были прерваны звонком в дверь. На пороге стояла Таня. Она смотрела в пол, как будто решаясь на что-то, и вдруг она повисла на шее Иры. Улыбки счастья осветили лица девушек. Дверь была захлопнута, и они прислонились к ней, чтобы не упасть. Жадными поцелуями подруги покрывали лицо и грудь друг дружки, пытаясь не пропустить ни одного сантиметра. Руки страстно обследовали тела. Их глаза светились счасть-ем, губы напухли от поцелуев, в мыслях − одна фраза:
− Ира, я люблю тебя.
− Я тоже тебя люблю. Я искала тебя всю жизнь. Только сейчас я поняла что ты − это ты. Таня, я люблю тебя больше жизни.
− Иришка, спасибо, что показала мне любовь. Спасибо что ты есть на этой Земле. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя! − слова утонули в новом страстном поцелуе, и слезы счастья не успевали стекать по щекам, на лету подхвачиваемые любящими губами.
− Ты красивая… − тихо прошептала Ира нежно поглаживала грудь своей любимой, − ты такая красивая …
Слова произносились губы в губы, они едва успевали выскакивать между поцелуями. Горячие дыхания распаляли, девушки задыхались от нехватки воздуха, но не отстранялись. Они боялись даже отвести в сторону взгляд, чтобы не потерять свое так внезапно приобретенное счастье. Если бы не спасительная дверь, то они уже давно упали бы. Все мысли просто исчезли. Все, кроме одной:
− Ира… Я люблю называть тебя по имени… Я люблю прикасаться к тебе, целовать тебя, я хочу подарить тебе каждый вздох, каждое мгновение моей новой жизни, которую показала мне ты. Я люблю тебя. − их губы ловили каждое движение любимого тела, их души понимали каждое чувство, возникшее в глубине сердец. Они читали непроизнесенное как открытую книгу, сливались в одно целое, растворяясь друг в друге. Они горели жарким пламенем любви, купались в море страсти и летали в облаках наслаждения. Наконец-то они нашли свою судьбу.